10
Гуа и Аза постепенно,преодолев свой путь пешком,пришли вдвоём в страну степей: nomterra steppen.com
Здесь птицы видят с горной кручивседневной пасторали быль,и ходят табуны, как тучи,топча копытами ковыль.
Храбрец Гуа и Аза тожепоймут, что будущее здесь.От солнца пожелтеет кожа,а ветер сузит глаз разрез.
Основой всех перемещенийпослужит тихий ход скота.Над круглой юртой в час вечернийраскроет звёзды высота.
Изобретут кунг-фу и порохпотомки Азы и Гуа,и упомянет в разговорахдела их Мэлор Стуруа.
Прижмёт Конфуция к татамиискусный мастер Лао-Цзы.И будут прыгать вверх ногамикрестьяне в чистую Янцзы.
В дугу согнут посевы рисастрой позвонков народных масс.Отправит опий за границуКэндуна выспренный савбвас.
11
Лишь прихоть бесплотной мечты привела пионеровв страну бесконечно-зелёного древнего леса,упорного брата Агу и сестру его Эрук зерцалам холодных озёр и полям геркулеса.
Агу молвил: «Хватит идти нам. Чего ещё надо?Растут в изобилии клюква, черника и шишки.А в долгие месяцы холода и снегопадаесть рыба в ручьях и в берлогах уснувшие мишки.
Из брёвен составлю квадрат пятистенного сруба,а рядом построю обширную общую баню».«А я приготовлю горячего сытного супа,ответила Эра – А также опяток в сметане.
Пусть дебри лесные, казалось бы, непроходимы,и листья остры у стоящей в болотах осоки,зато у нас будут рождаться сплошные блондины,известны простой прямотой, стройны и высоки.
И утлых судов в небо мачты сосновые вперив,взмывая над бездной пучин на волне восьмибальнойиз крови и плоти налепят огромных империй.Взметнётся Эзопов ампир в Вавилоне глобальном».
так думала Эра и грозный Агу мощнорукий,что ведал повадки звериные, тайные тропы.Ему сшила Эра из кожи животного брюки.А он ей надёргал душистый букетик укропа.
В низине туман. Кабаны как опята в сметане.Плетут паутину судеб беспокойные Парки.Сегодня местами дождливо и ясно местами.Устами едва шевеля, спят патриархи.
12
А Рита осталась с отцом и матерью,в личную жизнь неспроста не вышагнув.Повесила у себя над кроватьюдовольно странную вышивку,
в узоре которой диковинномпотеряться могли быдаже бывалые братцы Коэныи бородатые мудрецы Магриба.
И однажды ночью она явиласьсёстрам и братьям во сне безвыходном,как чудесный лечебный вирус,из тьмы и молчания выкованный.
С непередаваемой интонациейвзглянула в глаза, обращённые внутрь.Прошла по извилинам воздушной грацией,не задевая внутричерепную утварь.
Вдохнула в полушария головного мозгато ли мысль, то ли неясное воспоминание.По позвоночника гибкому посохускользнула, воспламеняя
горизонты в садах Морфея.И, окружённое горизонтами, строго посерединевозникло нечто, становясь крупнее,похожее на Гарри Гудини,
только из сжиженного металла,охваченного двойным припоем.Когда родня наутро встала,конечно, никто ничего не помнил.
13
Однако с тех поррисовал натюрморткто-то.А кто-то ноту
извлекал из струнытакой глубины,что вылисобаки в мыле.
А какой-то мастакрешил: «Ну, раз так,одуспою я народу!»
И действительно спел,но уйти не успел,сжатыйтолпою шаткой.
В общем, русло искусствдало выход для чувстввидаи индивида.
И зовётся творцоми глядит молодцомгенийв геенне мнений
на вершине горы,что из тартарарырастётк облакам мигрени.
14
Размножались сыны Человекавельми на планете.Разрастались сообществатрёх первобытных племён.
Не нужна ипотека,и так всевозможные дети,словно в осень листва,как подробный строчил пулемёт —
вылетали в суровые буднииз общей утробы.Несомненный прирост населениябыл налицо.
Сокращаясь в глубокой лагуне,налим гололобыйизвлекал из забвениярозовых тушек мясцо.
Изменялась природа под этимбезумным напором.Становился гораздо беднееокрестный ландшафт.
Что нам лирика этик,когда заливаются хором,тянут клювами шеипять дорогих малышат.
На счастливой планетелихим разражаются ороммиллионы, а то и большееродных малышат.
15
Не надо, братцы, жить наглея,гроза не грянула пока,не то расколется Пангеяна два больших материка.
Лил смертоносный дождь из серы.Твердь уходила из-под ног.Из жерла полз, не зная меры,огня кипящего поток.
Прощай, Лавразия! Гондванарывками с якоря снялась,вздымая волны океана,как нож сквозь масло Панталасс.
Непросто выжить в катаклизме,когда скрежещут вразнобойстихий суровых механизмы,и недра стонут под ногой.
Зло жалит сердце хищный ужас,в гортань подкатывает ком,когда земля дрожа и тужасьот спазм ходит ходуном.
Придётся зубы сжать, ребята,координаты взять в расчёт,пока могучие три пятыхпо водам водят хоровод.
Да, мы, конечно, наглумили.Признаем без обиняков.Но проплывём века и милина поплавках материков.
16
Исчерпав мороку инцидента,гвалт закончив, хаос и бедлам,прекратили бучу континентыи спокойно встали по местам.
Снова можно было без оглядкибосиком побегать по росе,посадить растения на грядки,всей толпою высыпать на все
берега, вершины и равнины,у костра спокойно посидеть,на картинно сваленных руинахсмаковать прожаренную снедь.
Хорошо, проснувшись после бури,пережив кромешную грозу,вновь увидеть в розовой лазуриаллозавра, волка и козу.
Имена долинам и потокам,континентам, горам и лугамнарекли Агу с Гуа потомкии потомки брата их Уга.
Расселились в лоне окоёма,части суши заняли навек.Шелестя, росла трава у дома.И дрова лежали на траве.
Атлас был ещё не разлинован,лишь едва намечены бразды.Прежний мир вертелся в теле новоми казался вечно молодым.
17
Жили тогда на земле самоходные зажигалки.В их чревах из перевариваемой пищи выделялся газ.На лицо ужасны. Характером гадки.Они зубами вот так вот раз —
чиркали и выдыхали пламя.Увидев этакий аттракцион,опалённый противник по панорамеубегал, обескуражен и возбуждён.
Эти распоясавшиеся гегемонык еде избыточную проявляли прыть.Приходится констатировать тот факт, что драконылюдям чрезвычайно мешали жить.
Все возмущались. Некоторые бросали скальпы оземь,что-то говорили про мир во всём мире.Но что поделаешь, когда сто двадцать восемьзубов у рептилии. Или хотя бы шестьдесят четыре.
Возьмёт и скушает с какой прямо,поковыряет в зубе и выплюнет глаз.Не успеешь даже сказать «мама»или «адмиралтейство» в последний раз.
К тому же чувствовали они на расстоянии добычу,улавливая звон её душевных струн,и неслись за ней, набычась,перекатывая по телу мышц чугун.
Такие вспыльчивые соседидоставляли людям немало хлопот,потому, что бесчинствуя, хамя и бредя,ходили в непосредственной близости взад и вперёд.
18
Становилось прохладнее. В гуще джунглей лианушкипровисали тонёшеньки. Птички пели навзрыд.Мёрзли хлипкие пальчики на руках обезьянушки.Где ты, солнышко яркое, дорогой Айболит?
Это как же случилося, что так съёжились тропики?Отойдёшь от экватора, так вообще минус два.Там какие-то карлики, и деревья дистрофики.Почернели бананушки. Пожелтела трава.
«Холода нам не нравятся, ну их к чёртовой бабушке!» —заартачились ящеры поджимая ступни.Где все фрукты и овощи? Где теперь баобабушки?Но от них лишь осталися незаметные пни.
Что ты, стужа, наделала с озорными ти-рэксами?Птеродактиль воробышком замерзал на лету.«Наша жизнь стала скучная и неинтересная» —диплодок неприкаянный скулил в темноту.
С каждым днём всё заметнее падал столбик термометра.Ушки, маковки, камушки синий иней покрыл.Почти все хладнокровные пресмыкнулись и померли.Замер в позе неискренней пожилой шипокрыл.
Безразлично-спокойные молча кутались в тученькизвёзд алмазы холодные и большая луна.Извивались удавами ледники неминучие.А за ними практически нежилая страна.
Кто где лёг, там и спрятался, научился, подстроился,кто свернулся калачиком, кто сумел, тот и съел.Меч природы, карающий существа по всей строгости,над несчастными тварями равнодушно блестел.
19